руке. Не было ни руля, ни машины, ни людей, которых он пытался спасти. Вдали чёткой картинкой виднелся лес, из которого они выехали. И остроносый звездолёт, будто коршун летел на него. Такой же чёткий и весьма детализированный, в отличие от окружающего мира.
«Будто дошёл до края карты в какой-нибудь игре...»
Он не знал, что произошло с ховером и остальными, кто на нём ехал. Они просто исчезли, что было и к лучшему. Сейчас здесь только он и зависший над ним на высоте птичьего полёта корабль пришельцев, из которого к нему уже тянулись чёрные щупальца с захватами. Скорее всего то, что сейчас произойдёт, будет продиктовано тем же сценарием, как и тогда с мотоциклистом на трассе. Деваться некуда — остаётся только ждать конца и смотреть на...
«Что это за...»
На ровном днище корабля пришельцев виднелось нечто неестественное. Не причудливые тонкие узоры, которым был испещрён фюзеляж звездолёта, на котором он попал на Победоносный. Нет. Это скорее было похоже на рисунок, небрежно намалёванный белой краской на заборе. Он смотрел на него всего лишь несколько секунд, пока извивающиеся чёрные плети не потушили свет в его голове.
***
Магеллану показалось, что он всё также видит над собой корабль чужих. Только декорации уже были другими — чёрное пространство и такой же чёрный объект, парящий в ста метрах над ним. Но вскоре пришло понимание, что время глюков прошло и он пребывает в самом что ни на есть подпространстве. Об этом свидетельствовал и без конца пищащий зумер счётчика кислорода.
ВНИМАНИЕ!
Таймер кислорода [01:48]
Каких-то пара минут, и финиш. Находясь в нескольких шагах от спасения, Магеллан не стал с этим мириться, и активировал двигатели на своей броне. Медленно, но верно, расстояние между ним и кораблём начало сокращаться. Прибор ночного видения выхватил на корпусе имя судна: «Протей». А ещё стыковочный узел и шлюз, которые были отмечены зелёными галочками дополненной реальности. Это уже было что-то!
Оставив роившиеся в его голове вопросы по поводу появления этого двухсотметрового фрегата в субпространстве, Магеллан сконцентрировался на шлюзе. В его распоряжении оставалась одна минута. Капрал сразу же вытащил разъём из запястья, чтобы не тратить на это время возле шлюза. Прошло ещё тридцать секунд, и он чуть не врезался в запертый технический люк, соседствующий со шлюзом для стыковки челноков. От спешки он не успел вовремя реверсировать тягу, и с глухим ударом впечатался в переборку, оставив в ней приличную вмятину. Благо он успел ухватиться за поручень, из-за чего по инерции не отскочил обратно в чёрную пустоту.
Благодаря индикации в своём визоре, он подключил разъём в порт. Конечно, отсутствующие габаритные маяки были тревожным знаком и явственно намекали на то, что судно заброшено, но у Магеллана не было выбора. В последние секунды бортовой компьютер запустил процедуру открытия шлюза, и капрал спешно влетел в открывшийся круглый отсек. За ним тут же беззвучно закрылся люк, а потом начался процесс накачки шлюза воздухом. В любом случае, ждать он больше не мог, поэтому отключил внутренний контур дыхания и сделал глубокий вдох через фильтры шлема. Холодный застарелый кислород наполнил его лёгкие и дал облегчение. Он спасся.
— Ох, мать честная, какой же я везучий сукин сын! — произнёс он, ощущая накатывающую мигрень — его теперь уже постоянную спутницу.
Железка в голове могла бы поспорить с его утверждением, но говорить не умела, поэтому, чтобы не расстраивать себя излишними думами, капрал двинулся вперёд. Перед ним стояла массивная дверь, покрытая изморосью. И, похоже, что-то мешало ей автоматически открыться, поэтому Магеллан нашёл рычаг и потянул его на себя. Скрипнув льдом, механизмы двери пришли в движение, и под звуки разбивающегося льда, она раскрылась.
Впереди его взору предстала круглая комната со скафандрами. Здесь тоже всё оказалось под воздействием царства холода. Чёрные шлемы старого образца покрыты коркой льда, скафандры, похоже на застывшие трупы, молча взирали на нарушителя их покоя. Будучи тёртым калачом, и не испытывая какого-либо страха, Магеллан принялся обследовать отсек. Всё здесь выглядело стерильно чистым и нетронутым. Все скафандры на своих местах. Видимо, перед своей гибелью, экипажу корабля даже не приходила мысль выбраться наружу и встретить свою судьбу в зияющей чёрной пустоте подпространства.
Капрал двинулся к следующей двери, которую тоже пришлось открыть вручную, благо сил его костюма с излишком хватало, чтобы провернуть застывшие рычаги. Он бродил по узким коридорам, сверяясь с приблизительной картой, которую ему рисовал визор экзокостюма. Целью поисков был мостик, и бортовой компьютер, который должен был пролить свет на то, что произошло с этой посудиной.
Наконец, преодолел ещё пару запертых дверей и побродив по лабиринту коридоров, Магеллан добрался до мостика, который, к слову, был открыт. Здесь-то и начиналась самая чертовщина. Прямо из тьмы отсека в сторону капрала по белому ото льда полу шла вереница следов от ботинок. И что его очень озадачило — она обрывалась через пару метров. Стоял здесь человек и вдруг испарился — так это выглядело.
— Есть тут кто? — спросил он механическим голосом визора, но лишь услышал эхо, которое прокатилось по безжизненным коридорам корабля-призрака.
— Да нет здесь никого, — уже другим голосом сказал он, вспомнив анекдот.
Коротко посмеявшись для успокоения нервов, девастатор прошёл внутрь. Здесь измороси было меньше, и даже открывался вид на пустоту через панорамное окно перед пустыми креслами экипажа. Индикаторы дополненной реальности тут же осветили ему место на подлокотнике капитанского кресла — здесь он мог подключиться и активировать некоторые системы корабля. Чисто машинально смахнув пыль с кресла, он подсоединил разъём в порт и начал ждать. Система его скафандра поэтапно разворачивала данные по системе жизнеобеспечения, состоянию двигательного отсека, навигации и прочему.
Но всецело привлёк его внимание лишь один пункт — бортовой журнал. Первые записи столетней давности рассказывали историю отбытия научно-исследовательского судна «Протей» в экспедицию по изучению подпространственного мешка, через который космические корабли могли практически мгновенно перемещаться на многие сотни, а то и тысячи световых лет. Судя по всему, этот фрегат был одним из первых, что обкатывали на практике технологию подпространственного перемещения. Шаг за шагом, световой год за годом, они выныривали словно белый кролик из глубины цилиндра фокусника, чтобы забраться в него вновь, и пройти ещё немного дальше.
Но в какой-то момент у первооткрывателей произошла внештатная ситуация, грозящая если не уничтожением корабля, то смертью всего экипажа. Пожар в отсеке подпространственного двигателя — самое последнее, что они ожидали, находясь во тьме без света звёзд.